Куда переехали российские деньги, новая звезда ритейла и судьба памятника на Лубянке

Российские деньги изгнали с Кипра и из Латвии. Мы выяснили, куда они переместились

Михаил Мишустин на этой неделе отчитался перед членами Совета Федерации о борьбе с офшорами и заверил сенаторов, что правительство «внимательно смотрит, куда идут капиталы». The Bell тоже решил внимательно посмотреть, куда пошли российские деньги после того, как совместными усилиями международных финансовых регуляторов и российских налоговиков для них закрылись главные привычные каналы вывода капитала за рубеж — Кипр и Латвия. Оказалось, что вывести деньги из России стало сложнее, но новые способы для этого нашлись, а возвращать их на родину никто не спешит.

Новый Кипр

Международная борьба с отмыванием и налаженный автообмен налоговой информацией между Россией и почти шестью десятками иностранных юрисдикций заставили многих состоятельных клиентов искать для своих сбережений более спокойные места (об этом спецкор The Bell Анастасия Стогней рассказывает в нашем первом материале из цикла «Куда уходят деньги из России»).

Еще несколько лет назад крупнейшие латвийские банки устраивали роскошные вечеринки для россиян в расчете сделать их своими постоянными клиентами. Теперь это уже история. «У меня были счета в Danske Bank Литва, в 2016 году их закрыли. Потом точно так же закрыли счета в Латвии. Мне просто сказали: мы про вас прочитали что-то в интернете, давайте-ка вы заберете деньги, мы проблем не хотим», — жалуется в разговоре с The Bell глава крупной российской управляющей компании. После череды громких скандалов об отмывании такая же судьба постигла россиян на Кипре и в других прибалтийских банках.

Некоторые из них воспользовались предложенной российскими властями амнистией капиталов. Но многие сделали это для того, чтобы, «обелившись», вновь вывести деньги из страны, рассказали опрошенные The Bell финансовые консультанты и управляющие. Какие юрисдикции теперь в моде?

«Если деньги серые, но не совсем черные, сейчас тренд на ОАЭ», — поделился один из финансовых консультантов. «Новым Кипром» назвали Эмираты и другие наши собеседники на финансовом рынке: налог на уровне 0%, обмена налоговой информацией с Россией пока нет, но главное — легкость получения статуса резидента, который потом помогает «прорубать окно» в европейские банки.

Как это работает

В ОАЭ удобно выстроить всю цепочку, необходимую для вывода денег, поясняет один из собеседников The Bell. Иностранец открывает компанию и сразу становится резидентом ОАЭ. Для компании нужно снять офис, можно чисто символический. При этом физически находиться в Эмиратах не надо. Резиденту легко открыть счет в местном банке. Популярность ОАЭ объясняется еще и тем, что в европейских странах в последние годы серьезно ужесточился комплаенс, а там он гораздо лояльнее, подтверждает финансист Андрей Мовчан.

С получением статуса резидента ОАЭ появляется интересная опция: с ним вы можете открыть счет в Европе, например, в Швейцарии, но уже не как россиянин, а как эмиратец, рассказывает один из финансовых управляющих. «Резидентство Эмиратов — это не просто банановый паспорт, у него есть привязка к компании, и это придает ему вес в глазах банка», — объясняет он.

«Швейцарскому банку все равно будет важно проверить присутствие в ОАЭ: счета за коммунальные услуги, подтверждение, что у компании есть сотрудники — или объяснение, почему их нет», — предупреждает советник Caiado Guerreiro Тимур Ситдиков. Зато после этого Швейцария будет обмениваться налоговыми данными этого человека не с Россией, а с ОАЭ, где налоговая ставка — 0%. Как итог, Россия о счете не узнает, налоги платить не придется. Небольшая деталь: когда в прошлом году Россия решила пересмотреть соглашение об избежании двойного налогообложения с Кипром, число запросов вроде «счет в ОАЭ» в «Яндексе» выросло на 300%.

Корреспондент The Bell, представившись помощницей топ-менеджера госкорпорации, обратилась в компанию, которая помогает россиянам открывать счета в ОАЭ. По легенде, топ-менеджер хотел открыть счет в Эмиратах, чтобы завести на него деньги, а потом купить на них недвижимость в ОАЭ и, если повезет, в Европе. Партнер компании, Анна, предложила именно такую схему: открыть компанию в свободной экономической зоне Рас-эль-Хайма (около 40 минут езды от Дубая) и получить статус резидента. Он действует три года, находиться в Эмиратах не надо, заверила она.

Не скрываться, но и не возвращаться

Массово от автообмена информацией россияне, тем не менее, не скрываются, считают опрошенные The Bell финансисты. В этом нет смысла, поскольку число стран-участников все время растет, а бегать из юрисдикции в юрисдикцию бессмысленно и утомительно, объясняет партнер практики международного налогового планирования PwC в России Михаил Филинов.

Гораздо чаще консультанты сталкиваются с другой проблемой клиентов: владелец счета за рубежом совсем не против, чтобы о нем знали в ФНС, он готов платить налоги, но настаивает на том, чтобы деньги физически находились вне зоны досягаемости российской судебной и правоохранительной систем.

Но в «европейских банках власть захватили сотрудники комплаенса», — жалуется Андрей Мовчан. Проверки ужесточились не только по отношению к россиянам, но и вообще ко всем иностранцам. Резко увеличилось число проверяющих в банках, и далеко не все они разбираются в российских реалиях.

Чтобы открыть счета в «старой Европе», сейчас нужно иметь капитал не меньше нескольких миллионов долларов: порог входа за последние годы стал выше, объясняет Ситдиков из Caiado Guerreiro. В противном случае банку просто будет невыгодно браться за такого клиента: комплаенс, особенно если придется заказать его сторонней фирме, обойдется дороже, чем банк заработает на комиссионных. Кроме того, большинство банков требует показать не «происхождение средств», а «происхождение богатства» — то есть более длинную историю накопления.

Восстановить историю — особенно если надо «зарыться» на десятки лет вглубь — помогают почти любые международные налоговые консультанты. Но если ее надо «подредактировать» или «нарисовать» — фирмы, которые занимаются «менеджментом репутации». По словам нескольких консультантов, прибегать к таким услугам их клиенты в последние два года стали чаще. Часто они заказывают forensic report сами на себя, чтобы убедить банк в чистоте средств, говорит Филинов из PwC. Из-за ужесточения условий в последние годы состоятельные клиенты все чаще рассматривают фактическую релокацию в Европу, добавляет Ситдиков.

О том, что тренда на массовое возвращение капитала в Россию нет, говорят больше десятка финансовых управляющих, с которыми пообщался The Bell. Амнистия была популярна у тех, кто хотел ликвидировать старые структуры и, может быть, создать новые, рассказывает Филинов из PWC. В пример он приводит историю топ-менеджера, у которого на офшорных счетах и в офшорных компаниях лежало несколько миллионов долларов бонусов, которые он получил еще в 1990–2000 годах. «Он все это ликвидировал, привел деньги в Россию, задекларировав как имущество. А дальше либо оставил в России, либо создал за рубежом новую историю, например, чистый траст. И живет спокойно, потому что в какой-то момент все прошло через Россию и очистилось», — рассказывает эксперт. По его словам, участие в программах раскрытия всегда воспринимается банками как положительный сигнал, хотя и не дает никаких гарантий. «Амнистией многие воспользовались, но не в России же хранить деньги после нее!» — соглашается Андрей Мовчан.

BELL.CLUB.LIVE

Clubhouse с Владимиром Лисиным

Главную тему этой рассылки — борьбу с офшорами, почему состоятельные россияне не спешат возвращать капиталы на родину, а бизнес не устраивают реформы, связанные с налогообложением иностранных активов, мы в пятницу обсудили в Clubhouse с совладельцем НЛМК, №2 списка Forbes Владимиром Лисиным и упомянутыми выше экспертами (партнером встречи стала инвестиционная группа «Атон»).

Чтобы не пропустить новые мероприятия Bell.Club в самой модной соцсети этой зимы, подписывайтесь на наших модераторов — на этот раз в этом качестве выступили главный редактор The Bell Ирина Малкова @ira_malkova и спецкорреспондент Анастасия Стогней @nastyastognei.

ИСТОРИИ

«Все по $11,5 млрд»

Для специалистов и следивших за сетью Fix Price журналистов это стало не таким ошеломляющим сюрпризом, но звучит все равно поразительно. Сеть магазинов «все по 30 рублей» через две недели может стать самым дорогим российским публичным ритейлером — организаторы IPO компании, которое пройдет в Лондоне в начале марта, предварительно оценили ее в $7–11,5 млрд. Выручка Fix Price в 2020 году составила 190 млрд рублей — в 10 раз меньше, чем у X5 Retail Group, и в 8 раз меньше, чем у «Магнита». Но капитализация X5 сейчас составляет $8,9 млрд, «Магнита» — $6,8 млрд. Дело не в размере, а в темпах роста и прибыльности — Fix Price с 2017 года растет не меньше чем на 33% в год, а рентабельность компании по EBITDA в 2020 году составила 15,1% — вдвое больше, чем у крупнейших ритейлеров.

Сооснователи Fix Price, ветераны российского ритейла Сергей Ломакин и Артем Хачатрян (на двоих они владеют 83,4% акций компании) в 2007 году выбрали американский формат dollar store вынужденно: они только что продали свои 20% акций сети «Копейка» и были связаны соглашением non compete, не позволявшим заниматься продуктовым ритейлом. Другие проекты, в которые вложились Ломакин и Хачатрян, не взлетели, а из-за банкротства одного из них, сети магазинов «Центробувь», Ломакин даже стал фигурантом уголовного дела — зато Fix Price выстрелил. В недавнем разговоре с Bloomberg Ломакин не скрывал, что таким ростом при таком размере его бизнес обязан падению доходов населения: «На фоне падения доходов покупатели стараются избегать больших супермаркетов, где неизвестно, сколько ты потратишь».

«РУССКИЕ НОРМ!»

С Олегом Ицхоки

Новый гость на канале «Русские норм!» — профессор экономики Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе Олег Ицхоки. В 26 лет он стал профессором Принстонского университета, а потом вошел в Национальное бюро экономических исследований и Центр экономических и политических исследований США. Ицхоки считает, что для стимуляции экономики в России нужен «стопроцентный капитализм», а пока предпринимателей сажают в тюрьмы и «отжимают» бизнес, никакие реформы не эффективны. В интервью Лизе Осетинской он рассказал:

• как поступил в Гарвард «на слабо», не планируя заниматься наукой;
• как он относится к идее безусловного базового дохода и должно ли государство помогать безработным;
• нужно ли что-то делать с неравенством
• и почему следующее десятилетие для России будет стоить дороже.

Смотрите интервью на канале «Русские норм!» или читайте сокращенную версию у нас на сайте.

О ЧЕМ ВСЕ ГОВОРЯТ

«Давайте там ничего не делать»

История с голосованием о памятнике Дзержинскому или Александру Невскому на Лубянке сначала развивалась в русле классического сценария «отвлечение на негодный объект» — но по ее итогам трудно сделать вывод, что все пошло по сценарию.

• 8 февраля, через несколько дней после приговора Алексею Навальному, «деятели культуры и блогеры» во главе с Захаром Прилепиным обратились с открытым письмом о возврате Дзержинского на Лубянку. Такие обращения с 1991 года пишутся примерно раз в месяц — но на этот раз московская Общественная палата запустила электронное голосование через систему «Активный гражданин», которую давно подозревают в возможности накруток в нужную организаторам сторону.
• Из условий голосования сразу напрашивался вывод о том, что Дзержинского на Лубянке все-таки не будет. Конкурентом основателя ВЧК был назначен идеальный по всем параметрам кандидат — Александр Невский: князь, святой, почти «питерский» и образцовый борец с экспансией Запада из классического (хотя и имеющего мало общего с исторической достоверностью) фильма Сергея Эйзенштейна 1938 года. Варианта «оставить Лубянку как есть» в голосовании не было, а хорошо осведомленный главред «Эха Москвы» и замглавы столичной Общественной палаты Алексей Венедиктов уверял в Clubhouse, что «обсуждения “давайте там ничего не делать” уже не будет». 21 февраля «Русская служба Би-Би-Си» со ссылкой на источники, близкие к Кремлю, сообщила, что и администрация президента, и мэрия видят на Лубянке Александра Невского, и исход голосования предрешен. К вечеру 26 февраля князь выигрывал у чекиста со счетом 55% на 45%.
• Но в пятницу вечером Сергей Собянин неожиданно объявил именно о решении «давайте там ничего не делать». Голоса разделились почти поровну, для таких решений требуется больше согласия людей, а памятники должны не раскалывать, а объединять, написал он в своем блоге, завершив спор железобетонным аргументом: «По правде говоря, у нас сегодня огромное количество более актуальных тем».
• Поверить в то, что именно таким был сценарий с Дзержинским и Невским на Лубянке, трудно. Источник издания «Открытые медиа», близкий к мэрии, утверждает, что дискуссия о памятнике была инициативой Общественной палаты Москвы, в Кремле согласована не была, а свернута была по указанию из администрации президента, где сочли, что спор не только не уводит от протестной повестки, но еще больше накаляет ситуацию. По словам источника издания, близкого к Кремлю, власти не ожидали такого сильного негативного общественного резонанса и считали, что патриоты сплотятся вокруг Александра Невского, а они стали настаивать на памятнике Дзержинскому. Стоит ли верить этим объяснениям, непонятно. Но для политтехнологической «многоходовочки», призванной просто отвлечь внимание от приговора Алексею Навальному, ход событий выглядит слишком сложно — возможно, памятник на Лубянке стал предметом какого-то спора, о котором мы узнаем еще не скоро.

КНИГА

Как основатель Evernote Степан Пачиков организовал IT-стартап в СССР

Основатель сервиса Evernote Степан Пачиков стал технологическим предпринимателем еще в конце 1980-х, когда никакого предпринимательства официально не существовало. Как ему это удалось, рассказывается в книге «Пионеры Кремниевой долины» Максима Котина (вышла в издательстве «Манн, Иванов и Фербер»). Публикуем отрывок.