Спорные 200 миллионов: как обвинение выстроило дело Серебренникова и сколько в нем денег

Режиссера Кирилла Серебренникова и двух других фигурантов дела «Седьмой студии», продюсера Юрия Итина и экс-чиновницу Минкультуры Софью Апфельбаум, 8 апреля выпустили под подписку о невыезде. Серебренников сидел под домашним арестом с августа 2017 года, а следствие по делу длится с 2015-го. С тех пор дело «Седьмой студии» обросло множеством новых деталей, а в сути обвинения, которое защита называет абсурдным, не так просто разобраться.

The Bell объясняет, на чем основано обвинение, о каких суммах идет речь и какие основания у защиты утверждать, что обвиняемые невиновны.

Предпосылки

Серия атак на проекты Серебренникова, с которой можно вести отсчет дела, началась весной 2015 года.

В марте 2015 года был отправлен в отставку директор Гоголь-центра Алексей Малобродский. Руководитель департамента культуры Москвы Александр Кибовский тогда же заявил, что театр задолжал городу 80 млн рублей.

После этого запросы о проверке «дорогостоящих провокационных постановок» Гоголь-центра направили депутаты Госдумы Евгений Федоров, Михаил Дегтярев и Алексей Казаков. Контрольно-счетная палата Москвы нашла в театре нарушения финансовой дисциплины, запущенность бухучета и «неоправданное завышение затрат на выпуск новых постановок». Прокуратура Москвы выявила неэффективное расходование Гоголь-центром бюджетных 7,3 млн рублей в 2013–2014 годах.

Вскоре Независимый фонд развития культуры «Искусство без границ» прокремлевского активиста Андрея Грознецкого провел  выставку «На дне» с фото из спектаклей (многие — в постановке Серебренникова), призвав прекратить финансировать из бюджета «издевательства над классикой и моду на разврат». Затем этот же фонд обратился в Генпрокуратуру с просьбой проверить постановки на «сцены нецензурной брани, пропаганды аморального поведения, порнографии».

Итоги прокурорской проверки по заявлению фонда в дело не попали. Но именно они и запустили дело «Седьмой студии», писала «Медуза».

Фабула дела

Публично о претензиях следствия к Серебренникову стало известно в 2017 году, когда в Гоголь-центре прошли обыски, но само дело СКР возбудил еще в 2015 году. Речь в нем шла о мошенничестве с бюджетными деньгами в некоммерческой организации «Седьмая студия» Серебренникова в 2012–2014 годах. Имелись в виду гранты Минкультуры на театральный проект «Платформа», который «Седьмая студия» делала в Центре современного искусства «Винзавод». Распоряжение о ежегодной субсидии в 70 млн рублей организации Серебренникова подписал Владимир Путин в 2011 году, когда еще был премьером.

По версии следствия, Серебренников с сообщниками отправляли в Минкультуры сметы с завышенной стоимостью работ и фальшивые подтверждающие документы. В действительности госсредства выводились через фирмы-однодневки и обналичивались.

Сообщником Серебренникова в министерстве следствие считает Софью Апфельбаум, которая в 2012–2014 годах руководила департаментом господдержки искусства и народного творчества. Она якобы в сговоре с режиссером обеспечивала согласование фиктивной отчетности.

Уголовное дело возбуждено по части 4 статьи 159 Уголовного кодекса «Мошенничество в особо крупном размере». Дела против признавшей вину бывшего главбуха «Седьмой студии» Нины Масляевой и скрывающейся от следствия экс-продюсера «Седьмой студии» Екатерины Вороновой выделены в отдельные производства.

Версия обвинения

Все фигуранты, кроме Масляевой, отрицают вину. Серебренников, Итин и Апфельбаум утверждают, что обналиченные деньги использовались по назначению, на финансирование театральных постановок, и предмет дела, таким образом, отсутствует.

• «Седьмая студия» получила на «Платформу» от Минкульта 214 млн рублей и все средства потратила на постановки.
• Их действительно переводили фирмам и обналичивали, «но эти деньги использовались для организации спектаклей», в том числе на реквизит и оперативные траты.
• Серебренников не подписал ни одного документа, связанного с распоряжением денежными средствами.
• Сделать без платежей наличными все запланированные на «Платформе» проекты было бы невозможно. По словам адвоката Серебренникова Дмитрия Харитонова, средства были обналичены потому, что участники проекта просили наличную оплату.
• Обвинение в хищениях абсурдно, потому что спектакли состоялись, а мероприятий на «Платформе» оказалось больше, чем требовалось по гранту от Минкультуры, говорил в суде сам Серебренников.
• «Дело выдумано либо чтобы уничтожить меня, либо чтобы уничтожить людей, со мной связанных», — заявил режиссер в суде год назад.

Сколько было денег

Максимальная оценка суммы похищенного — 200 млн рублей. Ее давал во время обысков у Серебренникова в мае 2017 года сменивший Апфельбаум в Минкульте Андрей Малышев. По его сведениям, из выделенных на «Платформу» 216,5 млн рублей по назначению были израсходованы только 16 млн рублей. Эти же 200 млн рублей фигурировали в первых заявлениях СКР во время обысков у Серебренникова в мае 2017 года, но в ордер на обыск была вписана другая сумма — 66,5 млн рублей.

На самом деле суммы 200 млн рублей никогда не было, пояснила The Bell адвокат Апфельбаум Ирина Поверинова.

Весной-летом 2017 году фигурантов дела арестовывали за хищение меньших сумм по эпизодам дела: Итина и Масляеву — за 1,3 млн рублей, экс-директора Гоголь-центра Алексея Малобродского — за 2,3 млн рублей.

В августе 2017 года Серебренникова отправили под домашний арест. Оказалось, что его обвиняют в организации хищения как минимум 68 млн рублей из федерального бюджета, а всех фигурантов дела — в мошенничестве в особо крупном размере и хищении 133 млн рублей.

Та же сумма фигурирует в обвинительном заключении, которое Генпрокуратура утвердила в прошлом году. Обвиняемым инкриминируется хищение более 133 млн рублей, которые были «обналичены и возвращены участникам преступной группы». В отдельные производства выделены дела Масляевой и Вороновой.

Защита утверждает, что сумма ущерба некорректна и даже по формальным основаниям не может превышать 43 млн рублей. Адвокат режиссера Дмитрий Харитонов считает, что СКР перепутал суммы подтвержденных и неподтвержденных расходов и вменил фигурантам не ту сумму.

Что дальше

«Я буду довольным, когда все закончится и мы докажем, что мы не виноваты, а так, конечно, приятнее», — сказал  Серебренников, комментируя освобождение от домашнего ареста.

«Основания для освобождения [под подписку о невыезде] адвокатам пока не известны. Они подавали апелляцию и просили изменить меру пресечения, поскольку отпали основания для ее избрания. Фигуранты уже не смогут повлиять на свидетелей (свидетели опрошены), уничтожить документы (уже у следствия) и скрыться тоже не смогут (у них забрали паспорта)», — сказала The Bell адвокат Апфельбаум Ирина Поверинова.

Юристы напоминают, что с формальной точки зрения замена домашнего ареста на подписку о невыезде не говорит, что окончательный приговор не будет связан с реальным лишением свободы. Но другие громкие дела последних лет, где фигуранты были освобождены из-под домашнего ареста, — например, дело экс-менеджера «Роснано» Леонида Меламеда или экс-главы «Русгидро» Евгения Дода — до приговоров так и не дошли.