Чего Россия добилась в импортозамещении, 23 погибших при обстреле Винницы и главный критик «Яндекса» в «Русских норм!»
Чего Россия добилась в импортозамещении, 23 погибших при обстреле Винницы и главный критик «Яндекса» в «Русских норм!»
Кадровые перестановки, ради которых в пятницу собралось внеочередное заседание Госдумы, обошлись без сенсаций. Главным назначением в правительстве стало повышение министра промышленности Дениса Мантурова до вице-премьера. Это назначение, по замыслу Кремля, должно форсировать импортозамещение — бесконечный процесс, о котором все говорят с 2014 года, а министр Мантуров с того же момента его возглавляет. Чего правительство смогло достичь за эти восемь лет?
Восемь лет и как минимум 3 трлн рублей
До присоединения Крыма и начала конфликта с Западом тема импортозамещения поднималась в российской экономической политике от случая к случаю и звучала в основном в контексте сельского хозяйства. Владимир Путин вспоминал об импортозамещении нечасто. За 10 лет с 2004-го по 2014-й на сайте Кремля само это слово появляется всего 35 раз, и ни в одном из выступлений оно не является главной темой.
Сам Путин в эти годы не раз высказывался об импортозамещении со скепсисом. «Мы часто говорим, что одна из задач модернизации промышленности — это импортозамещение. Но, я думаю, критерием должно быть не импортозамещение, иначе мы будем опираться на собственные силы в духе идей чучхе, а все‑таки производство высокотехнологичной конкурентоспособной продукции», — говорил, например, Путин на заседании Госсовета, посвященном развитию промышленности, в 2007 году.
Все изменилось в 2014–2015 годах, когда против России после аннексии Крыма были введены западные санкции. В апреле 2014 года правительство впервые вписало импортозамещение в госпрограмму «Развитие промышленности». В мае эта задача появилась в первом после Крыма списке экономических поручений Путина правительству. В конце мая, выступая на Петербургском форуме, Путин назвал импортозамещение одной из восьми главных задач в развитии экономики, которая позволит «вернуть собственный рынок национальным производителям».
Премьер Дмитрий Медведев создал специальную комиссию по импортозамещению (в правительстве премьера Михаила Мишустина она уже не собиралась, последнее заседание прошло в декабре 2019 года). Медведев заявлял о высочайшей доле импорта в стратегических областях промышленности: 90% — в станкостроении, 80% — в гражданском самолетостроении, 70% — в тяжелом машиностроении, 60% — в нефтегазовом оборудовании, 50% — в энергетическом оборудовании, 50–90% — в сельхозмашиностроении.
К 2015 году правительство разработало и утвердило больше 20 программ импортозамещения. Они предполагали к 2020–2021 годам резко снизить долю импорта в машиностроении, станкостроении, легкой промышленности, фарминдустрии и других отраслях. В рамках программ государство брало на себя обязательства поддержать российских производителей через субсидии, гранты, инвестконтракты, софинансирование исследований и преференции при государственных закупках. В течение 2015–2020 годов на импортозамещение в промышленности правительство выделило почти 3 трлн рублей.
Но какого-либо подведения итогов программы импортозамещения не было. 10 декабря 2019 года Дмитрий Медведев, доживавший последние месяцы на посту премьера, сообщал, что наиболее успешно российское производство растет в пищевой, перерабатывающей промышленности, «неплохо» (рост от 10 до 30%) увеличились объемы отечественной продукции в машиностроении, радиоэлектронной промышленности, лесной отрасли, в химической промышленности. А уже 19 декабря Минпромторг вместо подведения предварительных итогов программы «синхронизировал» сроки ее реализации с национальным проектом по развитию экспорта, а по сути — просто сдвинул сроки на 2024 год.
Нового правительственного документа, обновляющего целевые показатели по импортозамещению, после начала войны в Украине представлено не было.
Чего удалось добиться
Единой утвержденной эффективной метрики для оценки импортозамещения в российской экономике нет. Но такую оценку время от времени делают в Центре макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования (ЦМАКП), основанном в 2000 году экономистом Андреем Белоусовым, с 2018 года занимающим пост первого вице-премьера. В центре рассчитывают показатель для каждой отрасли через соотношение импорта и валовой добавленной стоимости в текущих ценах. Такой подход позволяет вывести показатель, который может отразить импортозамещение и не зависит от динамики курса рубля и покупательной способности россиян, объяснил The Bell руководитель направления реального сектора ЦМАКП Владимир Сальников.
В последний раз ЦМАКП публиковал всеобъемлющую оценку эффективности импортозамещения к пятилетию провозглашения этой политики — в 2019 году. В части импортозамещения прогресс в последние годы практически отсутствует, заключал тогда в своем итоговом докладе Сальников: говорить об импортозамещении с уверенностью можно лишь в контексте обрабатывающей промышленности (но не экономики в целом) и лишь для короткого периода 2014–2015 года. В доказательство он приводил график, из которого следовало, что с 2015 по 2019 годы соотношение импорта и добавленной стоимости практически не менялось:
К таким же выводам независимо и с помощью совсем другой методики пришли эксперты Института Гайдара. С 2014 по 2018 год они регулярно опрашивали руководителей промышленных предприятий о показателях импорта. С середины 2015 по конец 2018 года доля предприятий, планирующих или фактически осуществляющих импортозамещение, упала втрое — до 10% опрошенных. «Масштабы импортозамещения были невелики, а с течением времени они стали затухать», — делал вывод в конце 2019 года заведующий лабораторией конъюнктурных опросов Института Гайдара Сергей Цухло. В 2019 году мониторинг был прекращен «в связи с получением ясной картины и избавлением от иллюзий».
Мнение Сальникова из ЦМАКП об успехах импортозамещения за прошедшие два года не изменилось. «Во многом успехи импортозамещения в значении увеличения доли конкурентоспособных отечественных производств в отрасли были у агропромышленности, которая пользовалась господдержкой, и в химической промышленности, где во многом бизнес справился самостоятельно. Государство играло определяющую роль в импортозамещении оборонной промышленности и связанных с ней отраслях», — сказал Сальников The Bell.
Уже после начала войны ЦМАКП оценил долю импорта из стран, которые российское правительство объявило «недружественными» после введения санкций. Доля «недружественного импорта» в конечном потреблении в фармацевтике составила 48,2%, в области химических веществ и продуктов — 44,7%, транспортных средств — 32,2%.
Есть и такие сегменты, где цифры по доле импорта мало отличаются от тех, которые называл Дмитрий Медведев в 2015 году. Так, доля российской радиоэлектронной продукции на внутреннем рынке по последним данным составляет всего 12%, оборудования для производства продуктов детского питания — 3%, автоматических коробок передач — 0%.
Чем больше замещения, тем больше импорта
Именно импорт все последние годы поставлял российской экономике ресурсы развития — причем как «качественные» (ряд видов инвестиционного оборудования, сырья и материалов, потребительских товаров длительного пользования, современных лекарств, ПО и т.д.), так и «дешевые» (часть предметов гардероба, ряд видов сырья для пищевой промышленности, включая индустрию «быстрого питания» и т.д.), писал в начале июля в докладе о «санкционном кризисе» руководитель направления анализа и прогнозирования макроэкономических процессов ЦМАКП, брат первого вице-премьера Дмитрий Белоусов.
Белоусов разделяет процессы 2010–2021 годов, которые власти называют «импортозамещением», на три разных категории, которые считает качественно различными. Это «простое импортозамещение», не требующее значительных масштабов инвестирования (проявлялось прежде всего в сельском хозяйстве), «импортозамещение ради безопасности» (ОПК и фармацевтика) и, наконец, «импортозамещение ради конкурентоспособности» — последовательное продвижение от импорта готовой продукции к применению и последующему экспорту продукции, произведенной на базе широкого использования импортных узлов, компонентной базы и сырья.
Последняя, самая важная категория парадоксальным образом очень сильно зависела от импорта. «Масштабный импорт, гарантировавший “понятность” для потребителей основных свойств (включая ремонтопригодность) и характеристик российской продукции, являлся основой и для экспорта, и для использования на сколько-нибудь требовательных внутренних рынках», — поясняет Белоусов. В результате в ходе импортозамещения технологическая зависимость наиболее успешных на внутреннем и внешнем рынках отраслей российской экономики от импорта промежуточной продукции даже возросла, делает вывод Белоусов.
Из экономических отраслей, ориентированных на экспорт, более-менее самостоятельно развивались только нефтедобыча и нефтепереработка (с долей импорта в затратах порядка 5–10%, что тоже немало), пишет экономист. Металлургия, лесобумажная промышленность и в еще большей степени машиностроение, фармацевтика и здравоохранение зависят от импорта сырья и комплектующих куда сильнее. Умеренно конкурентоспособны сельское хозяйство, пищевая промышленность, производство стройматериалов, металлических изделий, судов и железнодорожной техники — но эти отрасли в основном ориентированы на внутренний рынок.
Наиболее импортозависимые отрасли российской экономики — автотранспорт, электроника, фармацевтика, ИТ, услуги в добыче полезных ископаемых — одновременно являются источниками проинфляционных рисков, следует из оценок департамента исследований и прогнозирования ЦБ (выводы могут не совпадать с официальной позицией регулятора). Импортозамещение снизит технологичность производства в этих отраслях, предупреждают аналитики ЦБ. Однако в целом, согласно их выводам, зависимость большинства российских отраслей от промежуточного импорта относительно невысока по мировым меркам. Ситуация хуже с инвестиционным импортом (зависимость от которого, вероятно, выше, чем от промежуточного), но аналитики ее пока не оценили.
Что мне с этого?
Несмотря на скромные успехи в импортозамещении за эти восемь лет, Владимир Путин продолжает в него верить. «Надо быть на шаг впереди, создавать собственные конкурентные технологии, товары и сервисы, которые способны стать новыми мировыми стандартами», — описывал он цели импортозамещения на ПМЭФ месяц назад. Но отмеченный Дмитрием Белоусовым парадокс говорит об обратном: строить собственную конкурентную промышленность без импорта у России не получается. Остается «опираться на собственные силы в духе идей чучхе», чего так не хотел Путин в 2007 году.
ВОЙНА
23 погибших при обстреле Винницы и атаки украинских HIMARS
На главных фронтах Украины после взятия российскими войсками Северодонецка и Лисичанска продолжается «оперативная пауза». Она не означает прекращения обстрелов и изменений на линии соприкосновения — просто последние проходили в тактическом ключе. Например, в Донбассе ВС России продвигались в районе Северска, но это, вероятно, следствие решения командования ВС Украины о поэтапном отходе с невыгодных позиций.
Главным событием недели стал обстрел ракетами «Калибр» 14 июля Винницы — областного центра в глубоком тылу, на западе центральной Украины. По данным украинской стороны, погибли 23 человека, пропавшими к вечеру 15 июля числились еще восемь. Картина поражения похожа на удар по Кременчугу 27 июня, когда одна ракета попала в вероятную цель (Дом офицеров в Виннице, который, впрочем, давно работает как концертный зал, и цех завода «Кредмаш» в Кременчуге), а другая поразила находящийся поблизости безоговорочно гражданский объект (дом быта «Юбилейный» и ТЦ «Амстор» соответственно).
На выработку объяснения российскому Минобороны традиционно потребовались сутки — днем 15 июля оно заявило, что нанесло удар по Дому офицеров, потому что там в это время «проходило совещание командования украинских воздушных сил с представителями иностранных поставщиков вооружений по вопросам передачи ВСУ очередной партии самолетов, средств поражения, а также организации ремонта украинского авиационного парка». Почему речь идет об «очередной» партии самолетов, непонятно — до сих пор западные страны Украине самолетов не поставляли.
Атака совпала с визитом президента Джо Байдена на Ближний Восток, в ходе которого он просил Израиль увеличить военную помощь Украине, и с конференцией в Гааге о военных преступлениях на Украине. Удар оперативно осудили глава европейской дипломатии Жозеп Боррель и генсек ООН Антониу Гутерриш, а президент Украины Владимир Зеленский призвал «как можно скорее» признать Россию террористическим государством, созвать «спецтрибунал по российской агрессии» и поставить Украине больше оружия.
Именно с западным оружием связано главное изменение в боевых действиях последних двух недель — ВС Украины начали эффективно применять переданные им американские реактивные системы залпового огня (РСЗО) HIMARS. Сейчас в распоряжении ВСУ около десятка боевых машин, которые, по подсчетам «Би-Би-Си», нанесли 17 эффективных ударов за две недели, причем целями становились в основном склады боеприпасов. Один из них был нанесен 12 июля по Новой Каховке — российская сторона заявила, что взорвались склады с селитрой.
Украинская сторона в лице советника главы офиса Зеленского Алексея Арестовича заявляет, что нащупала ответ на превосходство России в артиллерии — точечное уничтожение складов боеприпасов и матчасти в тылу российской группировки. Именно в этом тактическая ниша HIMARS, соединяющих дальность реактивной артиллерии (до 80 км) с точностью ствольной за счет управляемых ракет. Высокая мобильность и скорость перезарядки комплексов, которые на спутниковых снимках трудно отличить от обычного армейского грузовика, затрудняет их уничтожение в ответ на удары. Пока ни одного подтверждения уничтожения одного из HIMARS российскими войсками нет.
Чтобы противодействовать этой новой тактике, Россия должна была бы рассредоточить складов боеприпасов, но это потребовало бы глубокой реформы всей армейской логистики.
Дальше власти Украины рассчитывают получить ракеты для HIMARS дальностью 300 км, а также готовятся к большому контрнаступлению до конца года, следует из интервью министра обороны Украины Алексея Резникова Financial Times. Украина не раз обещала США, что не будет применять поставленное оружие по российской территории, однако дальность такого порядка свободно позволит обстреливать, например, Крым.
САНКЦИИ
Работают ли санкции против России
Западные санкции в отношении России не работают — это одна из наиболее обсуждаемых тем последних недель. Санкционная политика уперлась в потолок, и дальнейшее ее расширение грозит нанести остальному миру и самим западным странам слишком значительный ущерб, но при этом, вероятно, не изменит политику Владимира Путина, почти хором соглашаются западные аналитики и политики.
В России представление о незначительном в целом воздействии санкций стало официальным мейнстримом. Помимо официозного оптимизма чиновников и руководителей крупных компаний, позитивный настрой широко распространен среди населения и значительной части бизнес-сообщества: ужас, но не ужас-ужас, а значит, все не так плохо. На самом деле поводов для оптимизма нет.
Вместе с The Bell проект Re:Russia под руководством Кирилла Рогова подготовил подробный обзор — работают или не работают экономические санкции вообще и санкции против российской экономики в частности.
ПОДДЕРЖИТЕ THE BELL
Дорогие читатели! Уже больше двух месяцев мы продолжаем работу благодаря вам. Спасибо!
Ваша поддержка позволила нам продолжить выпускать все шесть рассылок The Bell и сохранить большую часть редакции. Самым динамичным стал наш телеграм-канал, в котором мы в онлайн-режиме рассказываем о цене и последствиях войны. С конца февраля его аудитория выросла на 65%.
Сейчас мы сосредоточились на том, чтобы рассказывать о последствиях войны. Во-первых, мы считаем важным, чтобы вы принимали решения исходя из реальной картины. Во-вторых, в честном информировании о том, во сколько война обойдется экономике, мы видим свой вклад в то, чтобы она наконец закончилась.
Стать «амбассадорами» The Bell согласились самые известные российские экономисты и профессионалы в других областях. Для нас очень важна их поддержка, а для вас это означает, что их мнения и комментарии вы теперь будете находить на нашем сайте и в рассылках регулярно.
Мы сможем продолжать работу и планировать будущее, если вы, наши читатели, решите поддерживать нас на регулярной основе. Оформить платеж и помочь The Bell можно здесь. Спасибо!
ТЕХНО
Собиратель трафика
За последние месяцы большая часть российских IT-компаний оказалась в кризисе — но, кажется, не VK. Группа бьет рекорды по аудитории, отбирает рекламные доходы у заблокированных конкурентов и пытается «импортозамещать» для государства важные IT-платформы. А еще VK претендует почти на все крупные интернет-активы, выставленные на продажу: Avito, ivi, Skyeng — и это еще не полный список. Автор еженедельной рассылки Bell.Tech Лера Позычанюк рассказывает, как VK пытается превратиться в главную IT-компанию России.
«РУССКИЕ НОРМ!»
Нашлось не все
После 24 февраля «Яндекс» столкнулся с масштабной волной критики своего сервиса «Яндекс.Новости». Компанию обвинили в том, что она дезинформирует десятки миллионов россиян, скрывая информацию о войне в Украине и показывая публикации только подконтрольных властям СМИ. Одним из главных критиков «Новостей» выступил Лев Гершензон, который руководил этим проектом в «Яндексе» с 2007 по 2012 год. После начала войны он призвал своих бывших коллег «перестать быть соучастниками ужасного преступления», сделать что-нибудь с сервисом или уволиться.
Елизавета Осетинская (признана иноагентом) на своем канале «Русские Норм» поговорила с Гершензоном о том, как интернет в России из территории свободы превратился в территорию несвободы. Лев не только критикует бывших коллег, но и обещает запустить новостной агрегатор «The True Story», который должен помочь независимым медиа обмениваться трафиком. Целиком выпуск смотрите здесь.
ИНВЕСТИЦИИ
Как дела у россиян в зарубежных банках
В последний месяц российские банки резко ужесточили условия хранения и перевода валюты за рубеж. При этом вывести деньги на зарубежные счета даже тем, у кого они есть, становится все сложнее, рассказали The Bell консультанты и управляющие. Банки, стремясь избежать претензий со стороны регуляторов, руководствуются не столько санкционными директивами, сколько более консервативными внутренними нормативными документами. При этом по сравнению с мартом, когда западные банки начали усиленно проверять россиян, ситуация даже ухудшилась. С какими проблемами их клиенты сталкиваются теперь и что советуют делать управляющие, читайте здесь. А еще — подписывайтесь на нашу еженедельную рассылку «Bell.Инвестиции» — в свежем выпуске ее авторы Вячеслав Дворников и Александра Чунова рассказывают, сколько рынкам можно падать на страхе рецессии.
МНЕНИЯ
Дело о турбине
Начиная с мая «Газпром» снижал поставки газа в Европу — формально не в отместку за многочисленные пакеты санкций, а под рядом благовидных предлогов. В итоге сейчас концерн поставляет ЕС примерно треть от обычного уровня в предыдущие годы. Одним из главных таких предлогов для «Газпрома» стала турбина газоперекачивающего агрегата, из-за санкций застрявшая после ремонта в Канаде. Но на этой неделе канадские власти после настойчивых просьб Германии согласились вернуть агрегат. Поможет ли это затормозить газовую войну, по просьбе The Bell объяснил независимый эксперт по энергетике Сергей Вакуленко.